Антонио Мальябекки
Антонио Мальябекки родился во Флоренции в 1633 году в бедной семье у Марко Мальябеки и Гиневры Бальдориетта. Его родители были настолько бедны, что не могли дать сыну никакого формального образования, и мальчишка стал учеником местного торговца фруктами. Свободное время Мальябекки проводил в лавке, стараясь расшифровать то, что написано в листовках и газетах, в которые было принято заворачивать товар. Он чувствовал, что незнакомые каракули таят в себе иной, волшебный мир. Сосед-книготорговец заметил, с какой страстной тоской разглаживает и рассматривает мальчик макулатурные рукописи, и позвал его к себе в ученики. И Мальябекки очень скоро смог распознавать, запоминать и различать все имевшиеся там книги. С помощью своего нового хозяина мальчик, в конечном счете, научился читать как следует, и начал сочетать свое только что обретенное умение с феноменальными методами запоминания, которые позволяли ему фиксировать в голове почти все прочитанное от начала до конца (включая знаки пунктуации).
Мальчик оказался настолько способным, что ученые Флоренции ходили смотреть на него, как на чудо. Он просто не умел забывать. Раз увиденное или услышанное запоминалось ему навсегда. На пороге его юности было уже трудно определить, чего он не знает. Что бы ни спросили, он тотчас отвечал, называл и имя автора, и название книги, и страницу, где содержался ответ на заданный вопрос. Затем Мальябеки поступил учеником к ювелиру, и после работал ювелиром до своего сорокалетия, когда Мишель Эрмини, библиотекарь Медичи, узнал о его выдающихся способностях и научил латыни, греческому и ивриту.
Об Антонио Мальябекки пошла такая слава, что Козимо III Медичи, Великий герцог Тосканы назначил его хранителем библиотеки Лауренциана, которая была одной из самых больших и знаменитых в те времена. В 1673 году Мальябекки стал библиотекарем и стал центральной фигурой литературной жизни во Флоренции, и многие учёные Европы искали его знакомства и переписывались с ним. Чтобы как-то совладать с огромным объемом материалов, Мальябекки решил развить свою способность к быстрому чтению. Современники вспоминали, что ему было достаточно один или два раза «мазнуть» страницу взглядом, и он запоминал ее целиком к великому изумлению тех, кому дано было наблюдать это зрелище. Утверждалось, что ему удалось прочитать и запомнить все содержимое огромного книгохранилища. Но это его уже не удовлетворяло; он раздобыл каталоги всех крупных европейских библиотек и разложил их содержание по своей необъятной памяти. Говорят, однажды Великий герцог заинтересовался какой-то книгой, и случившийся рядом Мальябекки тут же откликнулся: «Достать эту книгу невозможно. Существует она в одном-единственном экземпляре, и тот находится в библиотеке султана. От входа направо, во втором шкафу, седьмой фолиант».
Его собственная библиотека состояла из 40000 книг и 10000 рукописей. В доме его книжные завалы начинались уже у порога, передняя была забита ими до потолка, в комнатах громоздились книжные башни и змеились книжные редуты – да так густо, что было некуда сесть и негде ходить; между книгами пролегала лишь узкая тропка, позволявшая пробраться из одной комнаты в другую. И Мальябекки знал все свои книги, знал, какую часть какой груды надо переложить, чтобы достать нужное ему сочинение.
Чем больше он читал и запоминал, тем быстрее был способен читать и тем больше мог запомнить. Молва утверждала, что в преклонные годы он имел обыкновение лежать в постели, окруженный фолиантами, каждый из которых проглатывал менее чем за полчаса, сразу запоминая прочитанное, – и так до тех пор, пока не засыпал. В повседневных делах Мальябеки был крайне небрежным. Один раз он даже забыл обратиться за получением годовой зарплаты. Он приветствовал все вопросы учёных о прочитанном им в книгах, если только люди не мешали ему во время работы. Испытывал неприязнь к иезуитам. Говорили, что один раз, указывая прохожим на палаццо Медичи-Риккарди (где находится сейчас Риккардианская библиотека) он сказал: «Здесь заново родилось учение», — а затем, перейдя к колледжу иезуитов: «А здесь они хоронят его». Считается, что он никогда в жизни не уезжал дальше, чем на 20 км от Флоренции, лишь однажды сопроводив в Прато (за 30 км) кардинала Генри Норриса, библиотекаря Ватикана, для чтения рукописей.
Мальябекки жалел время на все, что отрывало его от книг, экономил на сне, одевании, на мытье. Рубашку он не стирал и носил, пока она на нем не сгнивала, да и вся его одежда от долгого ношения превратилось в лохмотья, шляпа прохудилась и пропускала дождь, шейный платок стал грязно-желтым от табачного дыма. Думал, что раздеться на ночь — большая трата времени. «Жизнь так коротка, а книг так много».
И как пристало истинному книгоглотателю, сам он почти не ел: дневной рацион его составляла пара яиц и осьмушка хлеба. И напрасно Великий герцог предлагал ему покои, уход и питание в собственном дворце, Мальябекки ускользал из расставленных ему сетей почета, упорно оставаясь в своей нищете и среди своих книг.
«И не вредило ему его полуголодное существование: лишь на восемьдесят втором году захлопнула смерть книгу его жизни… «(Излагается по книге: И. Рат-Вег, «Комедия книги»). Антонио Мальябекки оставил отборную библиотеку, которая хранилась в отдельном кабинете Лауренцианы во Флоренции (т. н. кабинет Мальябекки); в 1861 г. король Виктор Эммануил II, присоединив к ней свою библиотеку, основал Национальную библиотеку Италии во Флоренции. И. Рат-Вег: «Мальябекки, наизаядлейший из самых заядлых библиоманов, интересовался прежде всего украшением книги. Оценивал переплет, прочитывал название, посвящение и предисловие, пролистывал указатель и просматривал названия глав. Его биографы утверждают, что этого ему было достаточно, чтоб узнать содержание книги и даже источники, которыми пользовался автор».
По материалам статей сайтов «Википедия», Library.ru, «Биограпедия»
ПолитехЛИБ 